Актерские династии – это извечный повод для споров и сомнений, для сравнения и критики, для зависти и осуждения. Тем более, когда основатель династии – любимец зрителей, своеобразная икона отечественной комедии, тот, кто и через сто лет будет «живее всех живых»… Особенно, если продолжатель династии так похож на своего отца, да еще и играет на сцене, которая помнит поступь его именитого предка – Великого Евгения Леонова.

    По протекции Блока

    Судьба Андрея Леонова совсем не похожа на судьбу его отца, еще бы, ЕвГений Павлович родился в непростое довоенное время. И, несмотря на то, что лицедейство притягивало его с детства, дорога на сцену была непростой. В 14 лет он уже стоял у станка и осваивал профессию токаря – шла война, и, подчиняясь поговорке «Когда говорят пушки – муза молчит», мальчишка «давал план» наряду с взрослыми. Однако, свою мечту стать артистом Евгений не оставил и однажды, выпросив у брата пиджак, он пришел на экзамен в Московскую театральную студию. Серый неотесанный парнишка в нелепом пиджаке со смешной, курносой физиономией проникновенно читал Блока, и убедил комиссию в своем таланте.

    Но до славы было еще очень далеко, много лет Евгений Леонов выходил на сцену со словами: «Кушать подано», - и подрабатывал, снимаясь в массовках кино. Природная скромность и застенчивость мешала Леонову не только в творчестве, но и в личной жизни. Ему не хватало смелости познакомиться с девушкой, ну а если понравившаяся девушка вела себя высокомерно и холодно, это расстраивало Евгения до слез. Настоящую любовь артист встретил, когда ему было уже 31 год. «Театр имени Станиславского, где в то время работал мой отец, - рассказывает Андрей Леонов, - приехал на гастроли в Свердловск. Папа с друзьями отправились прогуляться по городу и познакомились со студентками музыкально-педагогического училища. У одной из девушек было необычно редкое и красивое имя Ванда. В общем, в конце прогулки у отца хватило смелости пригласить ее на спектакль. После спектакля они гуляли по ночному городу. Отец читал маме своего любимого Блока, Есенина, и покорил ее сердце за те три дня, пока театр был на гастролях в городе. Через некоторое время отец сделал ей предложение руки и сердца. Однако ее родители были против брака с актером, но моя мама уже тогда проявила свой твердый характер, и уехала в Москву».

    Тигр остался доволен

    Вскоре в семье Леоновых родился сын Андрей. В этот счастливый момент Евгений находился на съемках фильма «Полосатый рейс» в Ленинграде. «Я первым из актеров показал свой мощный зад советскому народу, – говорил в одном из интервью Евгений Павлович, - Сцена, где мой горе-укротитель убегает от тигра, выскочив из ванной, вызвала много нареканий со стороны министра культуры». Именно перед съемками этой сцены Евгению Леонову сообщили о том, что у него родился сын. Он так обрадовался, что расцеловал тигра, а тот на него смотрел с непониманием: «Съесть, что ли? Или он не в себе?». Фильм «Полосатый рейс» принес Леонову фантастическую славу, предложения о съемках посыпались наперебой, за актером закрепилось амплуа комика. Леонов веселил зрителей, а в жизни был задумчивым. «Его очень легко можно было обидеть, какой-то невинной фразой, действием, - вспоминает сын Евгения Леонова Андрей, - Я навсегда запомнил один случай. Отец часто уезжал на гастроли, а я оставался дома с мамой. Помню, как мы ждали его возвращения. Даже, если он должен был приехать к ночи, меня не отправляли спать, а позволяли играть допоздна. Однажды я так заигрался со своими машинами, что когда вошел в комнату отец, я лишь кивнул в его сторону: «Привет, па!», - и снова переключился на игру. Отец как-то сразу посерьезнел, ссутулился, положил какие-то свертки, мол: «Это тебе, сынок», - и ушел на кухню. Я только потом понял: он огорчился, что я не обрадовался его приезду, он считал себя виноватым, в том, что мало уделяет мне времени. На самом деле я хорошо помню, как мы с отцом ходили на базар. Папа накупал целые сумки разных вкусностей, а мама его за это ругала: «Куда столько?». На что отец мудро заявлял: «Не пропадет, позовем гостей!». Он очень любил, когда в доме много друзей, был хлебосольным хозяином, да и сам любил поесть. Это я от него унаследовал».

    А еще Евгений Павлович любил повторять: «Ты можешь подвести лошадь к водопою, но пить она должна сама». Поэтому он никогда не проталкивал сына в актерскую профессию. «Отец не таскал меня по закулисью, видел, что меня больше влечет к технике. Да и учился я не важно. Однажды папу вызвали в школу и отчитали за мои двойки, сказали, что я балбес и ничего, кроме шофера из меня не выйдет. Папа краснел, бледнел… А потом подытожил: «Собирайся, отведу тебя в лес, сдам в интернат». И вот мы с вещичками спускаемся по лестнице, у обоих коленки дрожат. В общем, хватило его «сурового» характера только до первого этажа, таким уж он был мягким. Мама мне и подзатыльники давала и в угол ставила, а отец не мог, только защищал всегда».

    Заступник в изгнании

    Защитником Евгений Павлович был не только для родных, но и для коллег. В театре Станиславского, где он отработал более двадцати лет, он был секретарем партбюро театра. Возникли какие-то «терки» по поводу увольнения Евгения Урбанского. Леонов долго приводил доводы в поддержку товарища, а когда понял, что его просто не слышат, бросил пиджак на пол, стал по нему топать и кричать. И ведь отстоял друга. Однако постоять за себя актер не мог: и когда за его спиной в театре начались интриги, и когда его бывшие друзья пришли к директору и заявили: «Зачем нам Леонов, у нас, что других артистов мало?». Ему пришлось уйти в театр Маяковского, но и там не обошлось без зависти и склок. На телеэкране появилась реклама рыбы нототении, которую обаятельно подавал любимец публики Евгений Леонов. Режиссер театра собрал труппу и пустил по кругу шапку со словами: «Скинемся, чтобы артист не пробавлялся нототенией, а то костлявая рука голода совсем задушила Евгения Павловича». Такого гордый актер простить не мог и перешел к Марку Захарову.

    Закулисные неурядицы сполна компенсировались народной любовью. Однажды накануне Нового года прошел фильм «О бедном гусаре замолвите слово», там у Леонова трагикомичная роль, героя убивают. Приходит письмо из Ленинграда: «Доложите своему начальству, что оно испортило застолье всему советскому народу. Как оно могло в такой день направить ружье на нашего любимого актера?!». Поклонники видели в Леонове комика. А он и сам любил комедию и часто повторял: «Интересную драму я предпочту плохой комедии. Но хорошей комедии буду верен всю жизнь». Старые добрые комедии по вкусу и Андрею, сыну ЕвГения Павловича: «Если бы машина времени занесла меня на место моего отца, я бы с удовольствием сыграл в фильмах Данелия «Не горюй», «Афоня». Да и характерный Сарафанов из «Старшего сына» мне тоже интересен».

    Оставил сына в сугробе

    Как говорится, от судьбы не уйдешь, однажды, заглянув к отцу в театр и посмотрев спектакль «Легенда о Тиле», Андрей решил, что просто обязан сыграть в этой постановке. Наследственное упрямство – от папы и решительность – от мамы, помогли ему закончить театральное училище и стать актером одиозного театра Ленком. Ну а потом в Андрее снова «заговорила» спонтанность мамы, и он решил … сходить в армию. «Впервые, отец стал меня отговаривать, он был категорически против моего решения, но я настоял на своем. Кстати, я не жалею об этом. Армия мне дала многое, я почувствовал себя самостоятельным. Когда все время живешь в семье, тем более в хорошей семье, где о тебе заботятся, растят в тепличных условиях, стать самостоятельной личностью можно только, если окажешься вдали от дома, от родных. Я служил в танковых войсках, представляете, каким бравым воякой я пришел! И сразу привел в дом свою будущую жену». Да, в амурном вопросе Андрей пошел не в папу. Он просто сказал родителям, что Алехандра, так таинственно звали его избранницу, Чилийскую студентку, с трудом изъяснявшуюся по-русски, будет жить с ним. Родители впали в шок, а Евгений Павлович никак не мог запомнить имя своей снохи, и стал называть ее по-своему, Сашей.

    Скоро у молодых родился сын, которого назвали в честь деда Женей. «Мы стали жить отдельно от родителей, - рассказывает Андрей. - Вот тут во мне проснулся не понятно от кого унаследованный, мужской деспотизм. Мне вдруг захотелось, чтобы жена успевала и обед готовить, и убирать, и за сыном смотреть. Почему-то мои родители сразу встали на сторону Алехандры, мол, она здесь одна, у нее кроме тебя никого нет, а ты ведешь себя, как свинья. Отец боготворил внука, просто трясся над ним. Иногда мы попросим его погулять с малышом. Папа все-время шутил: «А вы не боитесь, что я его потеряю?» Дело в том, что когда мне было года три, папа катал меня на санках, и задумался. Идет себе, мечтает, вдруг его догоняет прохожий и говорит: «Слушай, мужик, а ты ничего не потерял?». Отец оборачивается, в санках никого, а я сижу в сугробе, метрах в пятидесяти сзади. Об этом случае отец частенько вспоминал, когда собирался на прогулку с внуком, выйдет во двор с коляской, походит чуть-чуть и нас на помощь зовет: «Я боюсь, вдруг сосулька с крыши упадет, или машина из-за угла поедет, а я не успею защитить свое золотко». Отец уже неважно себя чувствовал».

    На сцене дрожат коленки

    Если в семейном дебюте Андрей был весьма решительным, то творческая премьера далась ему куда сложнее. Андрей играл небольшую роль помощника охотника в фильме «Обыкновенное чудо», где Евгений Павлович очень трогательно изображал деспотичного короля. «На съемках собрался такой актерский «букет»! Янковский, Абдулов, Миронов… - и все пытались меня учить. А меня от страха заклинило, я даже не мог сесть за стойку бара – коленки не гнулись. Папа мне говорит: «Ты ноги-то расслабь, они сами согнуться». Позже, когда я уже работал в театре, перед выходом на сцену меня от страха немного поташнивало от волнения. Помню, только начал играть Керубино в «Женитьбе Фигаро», стою за кулисами, мучаюсь, подходит отец: «А почему ты считаешь, что Керубино не может бояться до тошноты?» А в одном из спектаклей мы с отцом играли дуэтом: он сидел, я подошел к нему, присел, положил голову ему на колени и замер, язык просто онемел. Отец выждал паузу, понял, что я молчу от страха и тихо так мне на ухо: «Сынок, а ты говорить-то будешь?». Конечно, для недоброжелателей такие промахи хороший повод для пересуд, до сих пор Андрей слышит язвительную фразу: «Ну-у, до отца тебе еще далеко», - и очень обижается. Критика не по делу надолго его выводит из колеи, в такой момент он, как и отец может все бросить и уйти – ранимость досталась ему по наследству.

    Тогда, играя с отцом на одной сцене, Андрей не знал, что трагедия уже не за горами. Во время гастролей в Германии летом 1988 года надорванное сердце Евгения Павловича не выдержало и остановилось. Германские врачи чудом вернули артиста буквально с того света. Прошло всего четыре месяца, а Леонов уже репетировал спектакль «Поминальная молитва» – он просто не умел болеть. Роковое совпадение: именно этот спектакль через пять лет отменят в связи со смертью Евгения Павловича, но ни один из пришедших зрителей не сдаст в кассу билеты, а будут долго стоять у театра с зажженными свечами.

    Вспоминает сын: «Тот день был тяжелым. Я заехал за мамой, мы собирались на рынок. Отец в такое время обычно уже вставал, а тут он лежал и только попросил: «Купите мне чего-нибудь вкусненького». После рынка я завез маму домой и уехал, собирался подъехать к вечеру, отвести отца в театр. Мама потом рассказывала, что отец был очень раздражительным и даже сердитым, отказался от завтрака, жаловался, что не может взять себя в руки. Потом стал собираться в театр. Надел рубашку, стал переодевать брюки – театральный костюм был у него дома – и вдруг, пошатнулся и упал. В одну секунду его не стало».

    После смерти отца, Андрей понял, что теперь задача сохранять в семье родство душ ложится на его плечи. Подрастает его сын Евгений Леонов-младший, он мечтает быть артистом, а недавно лукаво поинтересовался: «Интересно, когда я вырасту, Марк Анатольевич Захаров еще будет главным режиссером Ленкома?». Династия продолжается…

    Катерина РОМАНЕНКОВА, Татьяна АЛЕКСЕЕВА